XIX век принес разнообразные и в целом ряде случаев драматические черты в историю Академии. Для нее он начался триумфально, как и для всей России. Ее мастера руководили созданием сооружений, ставших символами Петербурга - Адмиралтейства, Казанского и Исаакиевского соборов, в отношении последнего действовал даже специальный академический комитет по одобрению и доработке проектов его частей. В 1802 году были конфирмованы Александром I дополнения к Уставу Академии, где все государственные учреждения обязывались свои постройки «препоручать… Художникам, воспитанным в Академии, предпочтительно перед иностранцами…», а Николай I в уставе 1830 года утвердил еще более решительную формулировку: «Совет Академии имеет суждение о всех делах, которые прямо касаются до распространения или ободрения художеств в России».
Блестящим временем стало президентство А.Н.Оленина. К. и А. Брюлловы, О.А.Кипренский, С.Ф.Щедрин, Ф.П.Толстой и целая плеяда прославленных имен украшает Академию Пушкинской эпохи. Классицизм соединялся тогда с романтическими тенденциями, с рождающимся историзмом, национальными исканиями, появлением черт реализма. Новые тенденции получили поддержку едва ли не всей образованной части российского общества. Именно романтические черты, а не сохраняющаяся классическая «нормативность» образов привлекали публику в особой степени в творчестве К.П.Брюллова. Особенно заметны новые свойства в портрете, бытовой картине, пейзаже. В то же время романтическое стремление к индивидуальности соединялось и у О.А.Кипренского, и у С.Ф.Щедрина с традициями, привитыми системой академического образования. Более того, само новаторство мастеров изобразительного искусства первой половины XIX века опиралось на стремление к обобщению, законченности, идеализации, доставшимися им в наследство от классицизма. В то же время Академия признала мастерство В.А.Тропинина и А.Г.Венецианова, не прошедших традиционного курса и поэтому получивших лишь звание «назначенных». Особую роль играло в это время распространение центров художественного образования во многих губерниях страны, с которыми поддерживались постоянные связи, - школ Ф.Ф.Чурикова в Воронеже, К.А.Макарова в Саранске и Пензе, А.В.Ступина в Арзамасе и многих других. Прекрасно работающее и сегодня Пензенское художественное училище, например, до сих пор хранит учебно-методические образцы, присланные из дореволюционной Академии.
Вторая половина XIX столетия оказалась нелегким временем для Академии, хотя большинство крупнейших тогдашних мастеров прошли курс академического обучения: от И.Е.Репина и В.И.Сурикова, Н.Н.Ге и И.Н.Крамского до В.А.Серова и М.А.Врубеля, М.М.Антокольского и целой плеяды выходцев из семьи Бенуа. Система образования и критерии художественных вкусов внутри Академии претерпевали изменения, но, по мнению многих художников, недостаточно быстрые. Поздний классицизм вступил в острое противоречие с набиравшим силу критическим реализмом. Знаменитый «бунт 14» 1863 года, когда ряд учеников исторического класса в знак протеста против устаревших правил покинули Академию, правда, к трагическим последствиям не привел.
На мой взгляд, неправильно в исторической ретроспективе противопоставлять «прогрессивных» передвижников и «отсталых традиционалистов». Академизм, во-первых, сам имел различные грани, и многие из них были достойны сохранения, но уж ни в каком случае его нельзя приравнивать к деятельности всей Академии того времени и ее членов. И.Е.Репин, сначала вместе с другими бурно требовавший обновления, позже писал В.В.Стасову: «Мы не в состоянии закрыть Академию… Передвижники… не завели ни одной школы учеников за 20 лет! Где же учиться прикажете русской молодежи художников, которые теперь, как грибы, растут по всей России и все, как к светочу мотыльки ночью, ползут и летят к Академии?» Это было тем более справедливо, что всю свою жизнь отдали преподаванию в Академии такие великие педагоги той эпохи и неподражаемые мастера рисунка, как П.П.Чистяков.
Существенные изменения произошли в 1893–1894 годах, во время президентства великого князя Владимира Александровича. По новому уставу возникли два взаимосвязанных учреждения: собственно Императорская академия художеств, как собрание наиболее авторитетных мастеров всех изобразительных искусств и архитектуры, способное оказать содействие государству в вопросах своей компетенции, и Высшее художественное училище при Академии. Внутри последнего обучение также изменилось, разделяясь на двухгодичную первоначальную подготовку и занятия в мастерской избранного учащимся профессора, которые длились четыре года. А.П.Остроумова-Лебедева, учившаяся в мастерской Репина, вспоминала: «…было очень интересно. Илья Ефимович начал вместе с нами работать одну и ту же натуру… В первый же день все ученики побросали свои места и расположились за его спиной, кто на табуретах, кто на стульях, кто на полу… и все, затаив дыхание, смотрели, как он работает…»
Революция не пощадила Академию художеств. Как сообщество художников, она была распущена. В 1918 году были созданы «Свободные государственные учебно-художественные мастерские». Затем на их основе был создан Всероссийский художественно-технический институт (Вхутеин), а в Москве Всероссийские художественно-технические мастерские (Вхутемас). Образовательная деятельность того, что оставалось от Академии, тем не менее под иными именами продолжалась, причем с сохранением классического духа, даже в те времена, когда в ее стенах, на набережной Невы, свершались ярчайшие события авангарда. В бывшей мозаичной мастерской В.Е.Татлин создавал знаменитую модель Башни Третьего Интернационала, а в основном здании, в старых классах, еще находились люди, которые с усердием рисовали с античных слепков архитектурные фрагменты и статуи.
Уже в 1932 году была учреждена Всероссийская академия художеств, пока еще лишь как образовательное учреждение. В 1947 году, с созданием Академии художеств СССР, к ней вернулись основные функции Императорской академии. Деятельность этого высшего советского художественного учреждения принято в последнее время осуждать. Действительно, ей пришлось стать источником идеологических тем и стилистических ограничений, которые навязывала художникам советская система. Однако, на мой взгляд, в исторической ретроспективе роль Академии художеств СССР оказывается не столь однозначной, как это часто думают. Не она наносила удар по авангарду в конце 1920-х — начале 1930-х годов, это было невозможно, поскольку ее просто тогда не было. Обвинять Академию в подчинении указаниям советских начальников тоже занятие достаточно наивное, не подчиниться — значило погубить и свою жизнь, а вместе с ней свое дело, память, возможность найти скрытый путь обойти идеологические запреты, что бесконечно часто делалось очень многими художниками. У советской Академии были и важные заслуги, как кажется, совсем неоцененные. Она сумела сохранить, едва ли не единственная в мире, классическую систему воспитания художников, уберечь черты и фрагменты традиции многих веков, переданные России в XVIII столетии. В современную эпоху наша отечественная школа оказывается уникальным их источником, поскольку повсеместно они были уничтожены либо давлением рынка, либо легкомыслием искусства левого толка.
Сегодня положение Российской академии художеств изменилось и, кажется, радикально к лучшему. Как только в 1997 году президентом академии избрали З.К.Церетели, была немедленно уничтожена односторонность подхода к изобразительному искусству и его идеологизированность. В наши дни Академия объединяет основные и самые разнообразные творческие силы России. Среди академиков, членов-корреспондентов и почетных членов Академии находятся выдающиеся мастера: художники, искусствоведы, архитекторы и дизайнеры, представляющие практически все направления российского искусства, включая и те, которые в советское время считались диссидентскими вследствие их новаторского характера. После Первой московской биеннале современного искусства Академия художеств наградила своими старинными медалями целый ряд кураторов и представителей актуального искусства, сделав еще один шаг к сближению с самыми новыми тенденциями современной художественной культуры, что еще недавно трудно было представить.
Российская академия художеств считает своим долгом поддерживать самое новое, кажется, ранее не мыслимое в ее стенах искусство. В последнее время под ее эгидой по инициативе З.К.Церетели и на его личные средства были созданы три новых музея: первый в России Московский музей современного искусства на Петровке в построенном М.Ф.Казаковым доме Губина, его филиал в Ермолаевском переулке и музейно-выставочный комплекс «Галерея искусств» во дворце князей Долгоруковых. Они принимают в год около сотни выставок: от произведений академиков и мастеров отечественного и зарубежного авангарда до работ буквально только что окончивших вузы художников; традиционные произведения — каменную скульптуру Зимбабве, дожившую с XII века до наших дней, живопись тибетских монахов или гравюры Сальвадора Дали по мотивам Гойи.
В течение первых лет нового тысячелетия Российская академия художеств после длительного советского «перерыва» в своих международных художественных связях, полвека бывших формальными, вновь активно вышла на мировую арену. Выставки многих ее членов прошли на всех континентах.
Стремясь к новому и утверждая достойное положение современного российского искусства в мире, Академия художеств сохраняет свои традиции и сложившуюся исторически структуру. Сейчас в нее входят, как и прежде, отделения Живописи, Скульптуры, Архитектуры. К ним добавились отделения Графики, Театрально-декорационного искусства, Декоративно-прикладного искусства, Дизайна, Искусствознания и художественной критики.