Да какого художника! Как он говорил: - Моя живопись для гурманов, а их все меньше: Малышко, Кондратьев, Голубев из НБС, но его уже нет, Аза Пальчикова.
Опыт жены художника, положившей на его живописную плаху более 40 лет, позволяет кое о чем поведать.
Быстро поняла, что моя жизнь уже не будет прежней. Передо мной со всей силой встала трудная задача: как ужиться с творческой натурой? Впереди неуверенность, раздражительность, нервозность, и лишь крупицы позитива достанутся мне.
Нужно было время, чтобы понять раз и навсегда - он не такой как все... Это нужно было принять как данность. От многого пришлось отказаться. У него не было четкого расписания, мне приходилось как-то вклиниваться с бытовыми проблемами, от которых он был далек. «Подите прочь - какое дело поэту мирному до вас». Ведь художник - это космос, и мелкие ежедневные проблемы его только раздражают. Он никогда не встает по будильнику, разве что в дни выставкомов. Если он сова, а он сова, то в молодости - это долгие, за полночь, прогулки по Ялте, в зрелости – чтение и продолжение работы, а то и необходимость поделиться со мной своими ночными озарениями. А я должна была выслушать и зажечься его новыми замыслами. Хроническая зависимость от погодных состояний, от Солнца, Луны, дождя...А от меня требовалось научиться принимать его неровную и нервную энергетику. Это реальная жизнь с нереальным партнером, надо было погрузиться в его профессиональное и психологическое пространство. Правда, лишняя информация никому не вредит, а только повышает самооценку.
Надо было не обращать внимание на постоянный беспорядок в комнате, разбросанные полотна, краски, немытые кисти, неопрятный внешний вид. Надо было принять это как дар посланный свыше. Мне оставалось быть матерью наших детей, хранительницей очага, добытчицей, рачительной экономкой, кухаркой, а, если надо, то и сестрой милосердия. На этот жертвенник положены были и десятки лет жизни, и нервы, и здоровье.
Он очень часто увлекался, но никогда в нем не было циничного отношения к женщинам. «Жил и блудил не зря, тонул в чужом море» - это рождало новые работы. Часто делился своими похождениями, а я должна была быть слепой, но понимающей, ведь он - дитя греха и богемы. Иногда он каялся, по настоящему, по христиански, но это не мешало ему, при случае, начинать снова.
Жертвенность - вот то, что делает нас Маргаритами для наших Мастеров.
Вера Карелина